|
Нас было много на челне;
Иные парус напрягали,
Другие дружно упирали
В глубь мощны веслы. В тишине
На руль склонясь, наш кормщик умный
В молчанье правил грузный челн;
А я - беспечной веры полн, -
Пловцам я пел... Вдруг лоно волн
Измял с налету вихорь шумный...
Погиб и кормщик и пловец! -
Лишь я, таинственный певец,
На берег выброшен грозою,
Я гимны прежние пою
И ризу влажную мою
Сушу на солнце под скалою.
А. Пушкин |
There were several of us on board :
While some were tightening the sails,
Others drove the powerful oars
Through the water.
Calmly at the tiller
Our silkful helmsman
Steered the ship in silence ;
And I, in innocent faith,
Sang to the crew... But suddenly waves
Were whipped up by a storm,
Both helmsman and crew were drowned,
I alone, the mysterious singer,
Was cast ashore by the storm.
I still sing my former hymns,
While my wet clothes are drying
On a rock in the sunshine. |
Nous étions nombreux sur l'embarcation,
Les uns hissaient la voile
Les autres ramaient en cadence.
En silence, penché sur le gouvernail
Notre adroit timonier
Dirigeait le lourd bateau sans un mot ;
Et moi, confiant et insouciant,
Je chantais pour l'équipage.
Soudain un tourbillon assourdissant
Surgit du creux des vagues
L'équipage et le timonier périssent
Moi seul, le chanteur mystérieux,
Jeté sur la côte par la tempête,
Je continue à chanter les mêmes hymnes
Tandis que mes habits trempés
Sèchent au soleil sur un rocher.
A. Pouchkine
Translation : Gaïané Issaakian-Arnould
|
- FaceBook